Сага о живых и мертвых - Страница 88

— Вот она! — белобрысый невысокий парень обличающе ткнул пальцем. — Румяная, здоровая, глазами хлопает, а мы ее ищи по всему Океану. Совести у тебя нету!

— И я рада вас видеть, господин Ныр, — сказала Рата.

Двое, стоящие рядом с Ныром, заухмылялись. Слева стоял Сиге, хорошо знакомый шкипер «Квадро», справа крепкий, диковатого вида парень, которого девушка видела в первый раз.

— Я — «господин»?! — еще больше возмутился Ныр. — Точно говорю, — совесть у тебя окончательно потерялась. Ты на борт подниматься будешь?

— Если пустите, — пробормотала Рата.

— Под-днимай-ййся, — Сиге протянул мягкую четырехпалую ладонь. — Ты Лягушку не с-с-слушай. Ныр давно грозится тебя во-о-оспитать. О-о-оченннь стро-огий.

Рата взялась за руку селка и перебралась на кормовой трапик «Квадро». Сиге осторожно погладил ее по плечу:

— Вы-ыыросла.

Тут Рата неожиданно оказалась в объятиях Ныра. Парень прижал ее к груди, и ворча: «сама ты «господин», мы же почти родственники. Не стыдно? Здоровая какая стала. Хорошо. Очень я рад», — чмокнул в ухо.

— Я тоже рада, — в некотором ошеломлении прошептала Рата. Так по-родственному, тем более в ухо, ее еще не целовали.

Третий моряк, с буйной шевелюрой жестких волос, смущенно улыбнулся и сказал:

— Я — Лелг. Рад знакомству. И рад, что вы в добром здравии.

— Спасибо, — пробормотала Рата, озираясь. — «Квадро», значит, все такой же. Как же вы сюда попали?

— И-иииди поздоровайся, — сказал Сиге. — В кают-компанию. По-о-отом все обсуди-иим.

— Да, иди. Мы пока твою пирогу рассмотрим, — поспешно закивал Ныр.

Все трое повернулись и с преувеличенным вниманием принялись разглядывать крошечный ялик.

Рата спрыгнула в кокпит. Ноги были, как деревянные. Рата поправила ножны с «заточкой» на поясе и нырнула в люк. Ох, видят боги, так неуверенно великая некромантка давно себя не чувствовала.

Жо сидел на узком угловом диванчике кают-компании, внимательно смотрел на карту. Сдержанно поднял голову.

«Он стал совсем большой. Совсем мужчина. Он бреется давно» — с ужасом поняла Рата.

Парень смотрел на нее, и в его глазах Рата живо разглядела отражение собственной неуверенности.

— Милорд, я бесконечно рада вас видеть. Истинное чудо, что вы здесь. Может быть, вы меня снова спасете?

Рата в полном смятении услыхала свой голос. Совсем ведь не то хотела сказать. И слова прыгают, будто их по пересохшему рыбьему хребту ссыпали.

Жозеф встал и кашлянул:

— Наконец, ты нашлась. Давай-ка мы про титулы забудем. Как в прежние времена.

— Как скажите, ми.… Ой, виновата, — пролепетала Рата, тупо пытаясь уяснить, почему он такой большой. Едва до потолка макушкой не достает.

Жо вдруг жалобно поморщился и пробормотал:

— Слушай, я понимаю, что много времени прошло. Но ты для меня по-прежнему Белкой осталась. Позволительно ли так называть?

В то мгновение, когда по его лицу промелькнуло выражение беспомощности, Рата совершенно отчетливо разглядела прежнего мальчишку. И от сознания, что то чудесное время сгинуло безвозвратно, из глаз позорно и бурно брызнули слезы.

— Белка, ты, что?! — испуганно сказал Жо и шагнул к девушке.

Рата поняла, что все пропало. Хоть некромантка ты и островитянка, а умной тебе никогда не стать.

Как позорно повисла на его шее, как висела, обхватив руками и ногами, как рыдала навзрыд, ничего толком не запомнилось. Только как бормотал неразборчиво, как успокаивал, поглаживая по спине — осталось. Горько было и покойно. Рата понимала, что занимает совсем не свое место, но плакать ему в шею было так… правильно. И совсем неправильно. Рата пыталась отцепиться, но он вроде бы не пускал.

Слезы все текли, нос противно хлюпал. Рата была рада, что уже стоит на своих ногах, но совсем отцепиться, отпустить его шею было выше сил. Тем более, что он все обнимал за плечи. И совсем он не таким высоким был. Даже меньше, чем раньше, — тогда Рата была ниже на голову, теперь разве что на полголовы. Очень удобно в плечо плакать.

— Хочешь, я тебе ширитти налью, — прошептал Жо. — Как успокаивающее средство.

— Нет, — Рата, наконец, отцепилась и высвободилась, отвернувшись, утерла лицо косынкой. — Я не Леди, мне спиртным успокаиваться нельзя. Ой, а она здесь? — забыв о зареванном лице, девушка с ужасом вскинула голову.

— Леди дома. На Севере. Ты ее по-прежнему боишься?

— Да я ее никогда не боялась, — Рата тщательно вытерла глаза. — Я ее просто жутко уважала. Очень хотела бы поговорить. Правда, не сейчас. Сейчас я не в форме. Вы на меня, милорд, пожалуйста, не смотрите.

— Белка, — сурово сказал Жо, — я все понимаю, но ты прекрати меня обзывать. В твоей интерпретации «милорд» звучит хуже «сукиного сына».

— Да? — как Рата не крепилась, слезы снова побежали. — Почему? Почему тогда на прощание ты мне ничего не сказал? Ну почему, почему?!

— Я же тебе только что объяснял. Потому, что лопух был. Все казалось, что мы слишком юные, что стыдно о личном говорить. Смущался я. Очень глупо. Между прочим, я от тебя тоже слов ждал. Я же говорю — мы оба дураками были.

— Да? — Рата обессилено села на диванчик и принялась утирать пылающее лицо. — Я ничего не слышала, что ты говорил. Извини. Я что-то совсем рассопливилась. Прости. Вас очень долго не было.

— Угу. Я понял, что сглупил, еще по дороге на Север. Но потом зима была, мама просила остаться. Мы весной вышли, но пришлось задержаться, когда «Собачья голова» разбился. Пока до моря добрались, здесь война. Потом по морю бегали, искали, куда вы делись. Но теперь-то мы здесь.