Сага о живых и мертвых - Страница 43

Рата скатилась по трапу. Поправила свернутый на плече плащ — о «крысишке», понятно, никто заботу не проявил, но сама не дитя, с соображением. Между прочим, не раз на ночной вахте стояла. Не в одиночку, правда.

— Эй, — девочку догнала Лорис. — Ты куда бежишь?

— Так приказ. Если чего — в зубы схлопочу.

Рыжая усмехнулась:

— Ничего, он за все ответит. Вот доплывем, не дышать ему.

— Ясное дело, — Рата глупенько заулыбалась. «Ты, красавица жаркая, доплыви куда-нибудь. Свирепая какая. Тебе-то заботливый хозяин позволяет зубки вовремя раздвигать. Не всем такое счастье».

— Ты куда пойдешь? — озабоченно спросила Лорис.

— Я — в «гнездо».

— Да? — красавица озабоченно ухватила девчонку за рукав. — А почему ты туда? Может, я туда полезу.

«Боится, — сообразила Рата. — Боится и опасается, что обжулю».

— Лезь, — покладисто согласилась девушка. — Вот ванты, давай я тебе помогу ногу поставить.

Лорис запрокинула голову, с явным ужасом посмотрела в вышину. «Воронье гнездо» едва просматривалось в сумрачной вечерней дымке.

— Нет, я лучше на нос пойду, — пробормотала Лорис.

— Иди, — согласилась Рата и ухватилась за веревку.

— Постой, почему ты наверх хочешь? — рыжая красавица уцепилась за подол.

— Потому что я Белка, — объяснила, теряя терпение, Рата и полезла наверх.

Как всегда, высота подействовала успокаивающе. В ушах напевал ветер, трепал волосы. Рата устроилась за шатким заграждением, прислонилась спиной к мачте. Здесь чувствовалось, как раскачивается «Скакун». Должно быть, в шторм здесь, как на качелях. Рата осмотрела смутный горизонт — еще виден. На носу белела рубашка Лорис — устраивается дамочка у бушприта. Небось, боится за борт брякнуться. Рата удовлетворенно хмыкнула. На носу сыро и иной раз брызги долетают. На высоте куда как лучше. Что может с ощущением полета сравниться? Когда-то Дурень рассказывал, что люди придумали на дутых шарах летать. И на других устройствах, помудренее. Эх, попробовать бы. Рата, сколько себя помнила, все норовила повыше забраться. Да, жаль Витамин ничего про небо не рассказывает. Не успела его писать научить. Лапы у него не те. Совсем потерялся птиц. Потому что умный. Ведь даже совсем тупая птица куда попало лететь не станет.

Темнота быстро окутывала мир. Казалось, клочья тумана уже цепляются за мачту. Палубы уже почти не видно. Белое пятно Лорис исчезло — ну, это она в плащ закуталась. Сыро.

Рата тоже накинула плащ, извлекла из-под юбки мешочек с мелко нарезанными кубиками вяленой дыни. Ничто так не бодрит в ночную вахту, как возможность что-нибудь вкусное сгрызть. К такой привычке даже Леди снисходительно относилась. И Дурень сладенькое любил.

Девочка сунула в рот первый ароматный кусочек.

— Эй, крысишка, спишь уже, тварь безмозглая?

Рата чуть не поперхнулась:

— Зрю, милорд. Туман, вроде, нас нагоняет. Почти и не видать ничего.

— Твое дело во все глаза смотреть. Только засни, жужелица худосочная.

Слышно было, как Морк прошел на нос. Рата уже без всякого удовольствия жевала дыню. Сейчас они, любовники ненасытные, совокупляться пристроятся, а ты здесь рифы высматривай. Дерьмовый капитан попался, свои яйца больше порядка на корабле ценит.

К некоторому удивлению Раты, капитан скоро спустился с носа. Слышно было, как сквозь скрип снастей и плеск волн, постукивают стертые каблуки его сапог. Неожиданно кто-то там забормотал. Лорд Торм. Доносчик свинячий! Рата навострила слух. Ничего не разобрать. Вдруг капитан засмеялся:

— Клад, говоришь, неисчислимый? Шутник ты. Получше ничего придумать не мог? Знаешь, сколько раз я про такие клады слышал? Когда локти да плечи из суставов вырывают, так каждый второй сморчок на дознании сокровища сулит. Сиди уж, недоносок вонючий.

Лорд Торм торопливо забормотал еще что-то. Послушался звук крепкого пинка. Капитан Морк рявкнул:

— Еще соплячку приплел? Пасть захлопни, червь ядовитый. Завтра работы вволю дам. Вечером, может, прикажу каких помоев плеснуть. Если заработаешь. А сейчас замолкни.

В тишине было слышно, как капитан высекает огонь. Зажег фонарь, снял и унес в каюту. Правильно, огонь сейчас только глаза слепит.

***

Рата сидела, свесив ноги. Вокруг темная вода, плотно сливающаяся с дымкой тумана. «Скакуна» неторопливо влечет течение и ветер. Несколько раз выглядывала Луна, один раз даже на пару с Темной Сестрой. Но звезды так и не появлялись. Собственно, наблюдать бессмысленно, — ничегошеньки не видать. Но Морк два раза подходил, окликал. Беспокоится, чует что-то. Если у него и правда нюх шкипера есть, может и не зря тьму разглядывать приходится.

Должно быть, уже полночи миновало. Ночи еще короткие, летние. Рата поправила капюшон плаща, — невзирая на туман, было как-то душновато. Ничего, не заснем. Половину мешочка с дыней Рата приберегла, — самое дело, под утро полакомиться.

Мысли невеселые одолевали. Вот так и смерть придет, — в плеске неслышном, в шорохе снастей. Может, уже в засмертный мир заплыли? Там тоже туман, мрачно, солнца никогда не бывает. И опять сволочи кругом, что дохлые, что живые.

Рата снова принялась придумывать отраву лорду Торму. Крючки, по здравому размышлению, не подойдут — подавится, прежде чем проглотить. Может, порубить их помельче? Или что-то иное придумать? Вот учишься, учишься, а как до дела дойдет, так и не знаешь ничего. А ведь он, гад, во всем виноват. Из-за него Син забеспокоилась. Из-за него пришлось на «Скакуна» садиться. Теперь Вини утонул, и хозяйке не сладко. Нашла она новую ученицу? Или, как все, приказчика с опытом наняла?