Сага о живых и мертвых - Страница 9

К оглавлению

— В лодке могут быть весла, — рассудительно предположил Сиге. — Весла нам пригодятся. На нашей лодке дрова, а не весла.

— Весла — это конечно, — неохотно согласился Одноглазый. — Но я бы все равно подальше держался.

— Что же мы — роты пиратов не испугались, а здесь глянуть боимся? — спросил Дурень.

Леди молчала.

— Лодку относит, — предупредил Сиге.

— Ладно, подойдем ближе, посмотрим, — сказала Леди. — Хотя случайные лодки мне не нравятся.

Сиге включил «магию» — корпус корабля едва слышно завибрировал, и «Квадро» осторожно подполз к лодке.

— Низко сидит, — прошептал Одноглазый. — Или воды лодка много набрала, или в ней есть кто-то.

— Давай арбалет на всякий случай. И где Зеро? Пусть багром зацепит.

— Голозадый вниз удрал, — сообщила Рататоск. — Обкакался.

— Все, я ему завтра покажу «медвежью» болезнь, — посулила Леди. — А ты, островитянка, что гуляешь? Я что сказала?

— Ухожу, моя леди.

Леди о девчонке уже забыла, всматривалась в темноту:

— Фу, нехорошая какая-то лодка. Одноглазый, как у тебя живот? Предчувствия имеются?

— Трудно сказать, — пробормотал шкипер. — Я перед сном гальюн проверял. Организм еще не успел сосредоточиться.

Дурень зацепил борт лодки багром, попытался подтянуть. Узкое суденышко поддавалось тяжело.

— Воды полно, — сказал юноша. — Брошенная посудина.

За его плечом посапывал Вини-Пух с взведенным арбалетом. Одноглазый повыше поднял лампу, Леди подсветила хитрым холодным фонариком.

— Ну? — вытянул шею оставшийся за штурвалом Сиге. — Что там?

— Да можно сказать, — ничего, — с некоторой задержкой сказал Одноглазый. — Не то, чтобы совсем брошенная лодка, но…

Узкая лодка чудом держалась на плаву, — внутри покачивалась черная морская вода, неверно отражая неяркий свет обеих лун. Весла аккуратно лежали по бортам. На корме полусидел скелет. Ворот ветхой рубашки распахнут, сквозь дыры видно, как в темных ребрах свободно плещется вода. Голова покойника опиралась о пристроенный в качестве подушки мешок. Длинные седые космы свисали почти до воды, сквозь кожу, обтянувшую череп, белела иссохшая кость.

— М-да, видно, от голода и жажды погиб, — прошептала Леди. — Не из простых был морячок. Видите — кружева на воротнике. Да, не зря я сушу больше люблю. Там бы давно все червячки прибрали.

Рата никаких кружев не видела. Взгляд приковывало лицо мертвеца — полуулыбка ссохшихся губ, провалившиеся щеки. Гримаса долгих и мучительных страданий навечно застыла на коричневом лице.

Леди кашлянула:

— Пожалуй, весла ему больше не нужны. Держите лодку крепче — я на этом «Титанике» отправиться в свободное плаванье совершенно не желаю.

— Кэт, может быть… — неуверенно начал Одноглазый, но предводительница уже мягко соскользнула в лодку. Осторожно погрузила сапог в воду, стараясь не потревожить костей покойника.

Леди передала на борт «Квадро» одно весло и повернулась за вторым, когда мертвец повернул голову. Отчетливо послышался скрип костей и треск лопающейся пергаментной кожи.

Рата коротко взвизгнула. Вини-Пух вздрогнул и нажал спуск. Выпущенный с перепугу «болт» булькнул в воду рядом с бортом лодки. Леди замерла с веслом в руке.

Мертвец смотрел. Объяснить это было невозможно, глаз у покойника не было — лишь ссохшиеся морщинистые впадины, — но он смотрел. Рата чувствовала этот взгляд, желудком и всем, что там имеется в потрохах. Кажется, волосы на голове девчонки разом встали дыбом. «Сейчас я завизжу и никогда-никогда остановиться не смогу», — мысль мелькнула и пропала, остался один бессмысленный ужас.

Леди громко сглотнула и хрипло заговорила:

— Милорд, приносим глубочайшие извинения за беспокойство. Нам совершенно ошибочно показалось, что весла вам не слишком нужны. Простите великодушно. Чрезвычайно удивительно встретить джентльмена в таком… таком состоянии. Ни коим образом не желали вас побеспокоить. Мы… мы изумлены. Соблаговолите простить за беспокойство, милорд.

Леди потянулась положить весло на место, нагибалась при этом молодая женщина как-то замысловато, явно не желая приближаться к ожившей мумии. В этот миг, мертвец со стуком повалился высохшим лицом в противоположный борт лодки. Леди отшатнулась и села, крепко стукнувшись копчиком об уключину.

Страшный взгляд исчез. Покойник опять стал обычным костяком, обтянутым иссушенной кожей. Рата почувствовала, как дрожат руки, вцепившиеся в поручень.

— Милорд, должно быть, насчет весел не возражает, — пробормотала Леди, не глядя, тыкая веслом за спину и попадая в борт катамарана. — Поехали отсюда.

— Кэт, — неожиданно сказал Дурень. — По-моему, милорд покойник пожелал, чтобы мы его мешок забрали.

— Думаешь? — госпожа глянула на Дурня безо всякого восторга.

— Это так выглядело, — неуверенно сказал юноша.

Наблюдать, как бесстрашная Леди заставляет свою челюсть не дергаться, было не менее жутко, чем чувствовать на себе взгляд иссушенного мертвеца.

Леди смотрела на мертвеца, на затылок с редкими длинными волосами. Весло у нее, наконец, принял Одноглазый, и теперь молодая женщина не снимала руку с заткнутого за пояс топора. Но мумия, слава богам, больше оживать не собиралась. Леди, изогнувшись, дотянулась до мешка в изголовье покойника, встряхнула:

— Легкий.

Одноглазый протянул руку, хотя касаться проклятого мешка ему явно не хотелось:

— Давай сюда.

— Подожди, — Леди в замешательстве пыталась устоять в лодке. — Принесите кто-нибудь с камбуза жратвы, — там рыба осталась. И еще посудину с водой.