Сага о живых и мертвых - Страница 81

Хм, сейчас умная. А раньше? Ведь когда выбралась из затопленной норы — упаси боги, как страшна и напугана была. Рожа облазит, бледность синеватая, руки тонкие, как палки. От любого звука шарахается.

Облазила старой кожей Лот-Та еще долго. На солнце обгорала до красноты, шкура лохмотьями сходила. Глаза слезились. Просто замечательно, что тогда зеркала не было. Рата, когда примочки делала, посмеивалась, хотя смешного было мало. Встреть тогда Лот-Ту кто чужой, в лучшем случае за десятидневного покойника принял бы. Ничего, обжилась. Сейчас даже слегка поправилась, угловатость рук и ног сгладилась, суставы больше не торчат узлами. И кожа гладенькая. Тут, видимо, морская вода помогла.

Смешно это было. Рата, еще недавно сама воды боявшаяся, приучала новую подругу к морским купаниям. Не заставляла, но подначивала непрерывно. Иной раз, когда течение менялось, вода становилась невыносимо холодной. О том, что в такой воде редкий дурак плескаться будет, Рата совсем недавно подруге призналась. А тогда ничего, обе лезли. Немалой приманкой и мидии служили — кушать-то хотелось здорово. Когда протво-газову маску нашли, Лот-Та очки для ныряния соорудила. Старая резина рвалась ежедневно, но потом окуляры на ткань нашили, — совсем хорошо стало. В воду ледяную нырнешь, дух так захватывает, что даже визжать не можешь. Ну и что — ни разу не простудились. Рецепт простой, — из воды вылетишь, в плащ закутаешься, по берегу с воем попрыгаешь, и полусотню «воспитаний» — упал, отжался. Потом Рата с лодки нырять приноровилась. Вскоре и Лот-Та решилась. Ныряли по очереди — очки одни, да и согревать-растирать вынырнувшего кто-то должен. Все Зубы обплавали, на железный остов корабля, что Лот-Та «катером» называла, ныряли. Два раза пытались найти место, где затонул «Скакун». Не получилось — глубоко очень. Но, может, и совсем развалился когг — несколько его обломков штормом на Зубы выбрасывало. Как-то даже разбитый бочонок из-под масла нашли.

…Рата закончила с крючком, убрала инструменты от дождя в нишу. Чем Клык хорош — здесь ничего не пропадает. Воровать некому. Самое честное место на земле, чтоб ему…

Девушка снова проверила горизонт. Как обычно — пусто. Витамин еще над водой кружится, напоследок что-нибудь особо вкусненькое норовит выловить. Ялик уже ушел под скалу, не разглядишь. Пора спускаться.

Прыгая по знакомым до последней трещинки камням, Рата с удовольствием глянула в сторону Сухой Тропы. Давно уже с Наблюдательного Места до пещеры можно было по скале спуститься. В самом опасном месте веревка натянута, можно пристегнуться железкой (что «карабином» называется) и пролезть спокойно. Ну, в сильный ветер спокойно не получится. Лот-Та и без ветра не очень-то любит там ходить. Талантов у Чучела полно, но на скальной стене белобрысая красавица висит, как овца на заборе. Когда Рата тропу обустраивала, очень переживала подруга. Как крючья вбить, она же и надоумила, но потом вся тряслась, когда Рата над пропастью висела. А что переживать? По карнизам полазить в хорошую погоду — одно удовольствие.

Спустилась Рата на пляж вовремя — ялик уже входил в бухту.

— Авель, чего сидишь! — скомандовала Рата. — Встречаем!

Скелет, почти невидимый среди камней под скалой, зашевелился. Постукивая сухими костями, направился к кромке прибоя. Когда Лот-Та подвела лодку ближе, Авель уже был в воде по ребра. Он ухватился за корму, Рата, войдя в волны по колено, вцепилась в нос ялика. Лот-Та ловко спрыгнула на мелководье, и общими усилиями ялик мигом оказался на берегу.

— Хватит-хватит, — сказала Рата скелету, все пихающему лодку сзади. — Иди, сушись.

Авель послушно пошел к камням, лег и задрал костистые пятки вверх. Связь между костяшками мигом ослабла, и неупокоенный казался просто кучкой старых костей. Если кости оставались сырыми, от скелета неприятно пахло.

Странное имя «Авель» неупокоенному дала Лот-Та. Скелет прицепился к девушкам у Дуплистого Зуба, когда островитянки обследовали остаток галереи, уцелевший на тамошней скале. Костяк вылез из воды и смирно встал у ялика. Рата поорала, загнала его обратно в воду, но он тут же вылез опять и замер, как костяной болванчик. Пришлось обследовать скалу в его присутствии. Лот-Ту, тогда еще не совсем смирившуюся с вечным присутствием неживых, скелет очень нервировал. Добычи на Дуплистом Зубе было мало, нашли только несколько метров позеленевшей проволоки. Девушки отправились обратно на Клык. Пока набрали на ужин раковин, пока закрепили лодку, на берег выбрался и скелет. Как он смог уследить, куда ушла лодка, и как добрался до бухты, понять было трудно. Обычно неупокоенные так настойчиво юную некромантку не преследовали. В очередной раз напуганная Лот-Та запустила в костяк камнем. Скелет торчал неподвижно, ни уклоняться, ни уходить не пытался. Рата приказала ему стоять на месте и увела ругающуюся подругу в пещеру.

Когда утром вернулись к лодке, скелет стоял в той же самой позе. Рата приказала ему уйти в воду. Ушел, но иногда перекатывающиеся по бухте волны открывали гладкую макушку его черепа. Лот-Та снова распсиховалась, сказала, пусть лучше на виду будет, а то нырять невозможно. Рата заорала, чтобы в камни ушел. Послушался, зарылся среди камней, лежал, как правильный костяк, неподвижно. Про него забыли, пока он не попытался лезть вслед за девушками на Наблюдательное место. Рата приказала замереть — замер.

В общем, Авель оказался самым прилипчивым и самым послушным из неупокоенных, что повстречались Рате на ее недолгом магическом пути. Имя ему Лот-Та дала уже позже, когда мертвяка начали использовать на всяких несложных работах. Особо толковым его назвать было нельзя — выполнял только самые примитивные приказы, но неизменно очень старался. Сил у него было примерно столько же, сколько у каждой из девушек, но иной раз и это было очень кстати. Скучной работы Авель не боялся. Очевидно, умер он совсем молодым. Зубов не растерял, были они у него белые и ровные. Рата как-то привела его в пример — вот с такими зубами помирать нужно. Вообще обе девушки испытывали к Авелю нечто вроде жалостливой симпатии. Наверное, он и при жизни недотепой был. Лот-Та вскоре выдернула щипцами застрявший в черепе Авеля кусок безобразного острого металла. Когда бестолковый скелет потерял придавленные камнем фаланги пальцев на правой руке, Рата на него два дня ругалась и пыталась восстановить мертвецкую кисть. Хрящей и сухожилий, что соединяют кости у свежих мертвецов, у Авеля, естественно, давно уже не было. Скелет держался воедино исключительно памятью, унаследованной от живого существа. Оказалось, восстановить эту связь, даже обрубленную механическим путем, все-таки возможно. Рата вымоталась так, словно еще одну Сухую Тропу проложила. Составлять заклятие приходилось наугад. Сосредотачиваться для приказа Рата уже умела недурно, но сам порядок слов заклятия оставался тайной из тайн. Даже непонятно, как и получилось. Возможно, многое из предсмертного бреда Трайглетана все-таки засело в памяти. Рате вообще страшно не хотелось об этом думать, хотя Лот-Та результат магического опыта одобрила. При всей своей настороженности к неупокоенным, светловолосая островитянка считала, что разбрасываться рабочей силой не следует. Рата в принципе не возражала, но ее пугало чувство, что она знает, каким Авель был при жизни. Невысокий паренек в темном комбинезоне с желто-черным треугольником, нашитым на рукав. И у него были дежурства — надевал на уши черные штуки со шнурками и слушал, слушал… Ничего так и не услышал.