Сага о живых и мертвых - Страница 155

155

Девушки очутились в лавке. Толстуха брякнула миску со своей фасолью прямо на пыльные свитки и принялась еще раз придирчиво проверять. Из коморки мастера не доносилось ни звука. По-крайней мере, зарубить художника Жо пока не пытался.

Рата почувствовала, что сейчас спятит от давящей тишины и однообразного шороха фасоли в миске.

— Леди, мы на улице подождем. Можно?

— Отчего же нельзя. Идите хоть домой. С парнем вашим ничего не случится.

— Спасибо, леди, — Рата, поколебалась, но сняла с шеи талисман с гильзой и зубом.

Лот-Та посмотрела с изумлением, но сделала то же самое. Девушки положили самодельные украшения на ладонь ничуть не удивившейся толстухи.

— Передам, — снисходительно сказала хозяйка. — Мастер наш любопытствует насчет редкостей разных.

На улице было удивительно хорошо. Девушки обессилено плюхнулись на кое-как отесанное бревно-лавку.

— У тебя животина болит? — Лот-Та осторожно потрогала свое плечо.

— Нет. Только холодок. А тебе больно?

— Нисколько. Только в глазах жучочки разлетались.

— Мушки. Собственно, не важно. Что они с нами делали?

— Понятие откуда? Украшательство вроде. И совет. Только я бы драпанула отсюда, если бы не ты.

— Да я тоже. Только Жо подождем. Слушай, мне кажется, или уже вечер? Мы же недолго там просидели.

— Не знаю. Может, на солнце хмарность? Ой, у меня жучки-мушки по всему телу.

Мимо старик прогнал коз. Ни коз, ни старика девушки не заинтересовали. Вдалеке через перекресток протащил тележку ослик.

— В Глоре всем ослам тату вырисовывают, или только нам? — пробормотала Лот-Та.

— Это хорошие рисунки. Мне кажется, и Леди здесь татуировку делали.

— Тогда конечно. Любопытствую — она тоже совсем не собиралась кожу рисовать? И чем мне волосы наизмазали?

— Не знаю. По крайней мере, не тем, чем мне губы.

Из ворот напротив вышел давешний чумазый проводник. Неодобрительно глянул на сестриц, сплюнул, подтянул ветхие штаны и ушел обратно.

— Мы ему не нравимся, — прошептала Лот-Та.

— Ну, не всем же нам нравиться. Нужно было ему монетку дать за труды.

— Ха, может, он тоже лорд? Как та бабища.

— Хозяйка не такая, как кажется.

— Я догадалась. Жуткий здесь квартал. Лучше было нам на кладбище спровадиться. Там понятнее. Этот мальчишка, по взгляду, не меньшее короля. Вернулся с Желтого берега и притворно здесь прохаживается.

— Не выдумывай, Чучело. Король, по верным слухам, в глубь Желтого берега ушел.

— Какие слухи, Дитя? Тут собственным глазам верности нет. Что там производят с нашим милордом бедным? Где ему рисуют?

Рата решительно встала:

— Пойдем к нему. Нам Жо без всяких украшений нравится. Если что, я эту тетку, пусть она хоть кем будет, на нож посажу…

Стоило приблизиться к дверям, как из лавки вылетел Жо. Несколько встрепанный, но одетый и без видимых изменений.

— Пойдемте отсюда, сестрицы.

Не успели отойти на десяток шагов, как дверь снова открылась и высунулась толстуха:

— Эй, покупку забыли!

В руках у нее был старинный светильник.

Жо и Лот-Та застыли, как вкопанные, Рата нашла в себе силы вернуться и забрать светильник.

— Спасибо. Извините.

— Да, пожалуйста. Фасоли не хотите? С подливкой.

— Нет, спасибо. Мы дома поужинаем, нас ждут.

— Ну, до дома вам далеко. Будете в Глоре, заглядывайте. У нас еще светильники найдутся.

Рата кивнула и поплелась к своим.

— Какая ты вежливая, — прошептала Лот-Та.

Дальше шли молча, очень хотелось перейти на рысцу. Промелькнули мимо пустые склады. Жо нарушил молчание, когда троица уже проскочила мост через канал:

— Ну и, что это было?

— Магия, — сказала Рата. — Простая магия. Не мертвая.

— Недурственная магия. Крепкая. Теперь навсегда у меня на руке застрянет, — мрачно заметила Лот-Та.

— Вам что нарисовали? — заинтересовался Жо.

— Клык. Немножко разный. По-моему, хорошо наш остров коротышка изобразил.

— Ну так покажите.

— Сейчас начнем посреди улицы заголяться. Тебе-то что накололи?

Жо слегка покраснел, и Рата подумала, что штаны он спускать откажется, но любимый просто протянул руку:

— Вот, — закорючка какая-то. И объяснений не было.

— У меня тоже закорючка, — с некоторой радостью заявила Лот-Та. — Загадочность?

Рата сдвинула их кисти вместе и положила сверху свою ладошку. Штрихи сложились в понятный рисунок.

— Грот и стаксель, — озадаченно сказал Жо. — Бесспорно, «Квадро». Это как понимать? Если намек на нашу общность, так мы и так теснее, чем можно вообразить, связаны. Хотя «Квадро» мы, конечно, любим.

— Мы его, наверное, еще крепче полюбим. Только это скорее шутка и на другое намек. На то, чтобы мы про перчатки и маникюр не забывали. А то стыдно. Ладно, мы-то, дикарки. Но и ты милорд, словно всю жизнь с камней мидии обдирал.

— Ага, учтем. Ну, ладно, может, мы легко отделались. Вам этот дарк что-нибудь умное сказал?

— Мы еще подумать должны — умное или не очень.

— Ага, — пробормотал Жо. Очевидно, ему тоже было сказано что-то, над чем стоило подумать.

— А светильник нам к чему? — спросила Лот-Та.

— Это я сторговал. За «полкороны». Белке понравился, у нее, вроде бы, как профессиональный интерес, — признался Жо. — Вы там жутко долго сидели, и, главное, не слышно ничего. А эта толстуха мне целую лекцию прочла, что да почем. Я глорским антиквариатом теперь сам торговать могу. И ведь так здорово зубы заговаривала, ведьма толстая, что я совсем одурел. Ведь, шутка сказать, вы там, в полной тишине, полдня просидели. Она мне глаза отводила, — так ведь?

155