Сага о живых и мертвых - Страница 134

134

— А как милорд к мужчинам, интересующимся моложавыми воинами, относится? — мигом оживилась Лот-Та.

— Плохо. Гораздо хуже, чем к девушкам, интересующимся девушками. Ну и бесстыжие же вы, — Жо почувствовал, что, несмотря на все происходящее, улыбается.

— Бесстыжесть — есть наше достижение. Единичное, — признала Лот-Та. — Раз милорд не хочет пиратов дрыганьем стройственых ног ублажать, поимеем иное средство, — девушка вытащила из полупустой сумы древнюю «колотушку».

Жо с огромным сомнением глянул на гранату:

— Послушай, у нее все сроки годности пятьдесят лет назад прошли. Скорее всего, она не взорвется. Или тебе руки оторвет.

— Год назад одна таковская исправно сработала. Другая утопла миролюбно, — печально признала Лот-Та. — Это последняя. Приветственная. Выбора нет. И милорду думать противопоказно. Прыжок осуществляй.

Жо в последний раз проверил ремни оружия. Как бы сапоги не слетели — у парашютистов, говорят, такое частенько бывает. Хотя какие там парашютисты — просто камнем вниз полетишь. Впрочем, пряжки поножей довольно надежно сапоги придерживают.

Сквозь клубы дыма Жо в последний раз смерил расстояние до канала. Знать бы еще глубину. На девушек смотреть было стыдно — и как согласился первым пойти?

— Послушайте, давайте все-таки…

— Прыгай, — сказала Лот-Та. — Успешности тебе.

Белка просто улыбнулась.

Жо присел у края. Всего-то метров двадцать, а истинной пропастью кажется. Камень под сапогами ненадежно колебался. Вниз смотреть не нужно, себя выдавать тоже не нужно. В лицо летели густые клубы дыма. Так и задохнуться недолго. Как девчонки терпят? Руки крепче вцепились в витой «канат». Белка молодец — в самом нужном месте узел завязала.

— На «один-два-три», — деловито напомнила Лот-Та.

Жо кивнул и заставил тело качнуться в дым.

Мгновение свободного падение. Руки напряглись, — «канат» рывок выдержал. Раз, — парня понесло вперед, на миг показался чистый простор канала. Тут же живой маятник потянуло назад, и Жо окунулся в гарь и жар. Черт, — припекало ощутимо! Сквозь дым тело снова понесло к каналу. Кажется, внизу закричали. Ох, высота какая! Два. Снова полет сквозь дым преисподней. Дыхание перехватило. Ох, сейчас залетишь на донжон Внутренней Цитадели. Снова падение груза-тела. Из дыма вынесло с такой силой, что не только канал, но и весь город мелькнул перевернутым.

Три. Наверху что-то жутко заскрипело. Жо разжал руки…

Вознесло еще выше. Вода во весь мир. Черно-голубая, словно глаза обеих девчонок слились в один взгляд…

— Плюхнулся, — сказала Рата.

— Внесомненности, — подтвердила Лот-Та, отползая от края кровли и волоча за собой пойманный канат.

— Ты видела? Стреляли.

— Пустяшность. Веревку отстрелить вероятность мала.

Девушки посмотрели на шпиль. От последнего рывка ржавый штырь согнулся. Лот-Та шагнула ближе, потрогала пальцем в перчатке надлом металла.

— Плоховато.

— Да уж, полная внесомненность, — согласилась Рата. — Зато деревяшки выдержали.

— Угм, — Лот-Та расстегнула свой ремень.

— Постой, моим лучше будет. У тебя одна память осталась.

Ремнем и полосами кожи от разрезанной сумы примотали к хилому стержню шпиля обломок крепкой деревяшки. Дым ел глаза.

— Одну выдержит, — кашляя, сказала Лот-Та. — Такую, что легче.

— Хлебальник заткни, чучело позорное, или я прямо сейчас вниз без веревки скакну. Вместе попробуем. Мы вдвоем не тяжелей Дурня.

— Штырю и нашего лорда с излишком поимелось. Но твоя правдивость. Вместе, так вместе. Облегчаемся.

Кашляя и ругаясь, разулись. Рата сунула за пазуху флакон со «Слезами Темной Сестры». Заточку перевесила на свой ремень Лот-Та. От молотка, естественно, отказаться было никак невозможно. Шелковые рубашки тоже решили не снимать — весу в них, что во вздохе.

— Маски жалковато, — прохрипела Лот-Та. — Чистейшая работа.

— Пропади они пропадом. Я некромантией больше заниматься не хочу.

— Мечтательность — есть замечтательность. Поскрябались, духу дышать уже нету.

Подползли к краю. Лот-Та начала примериваться к веревке.

— Ты меня удержишь? — с легкой дрожью спросила Рата.

— Сама вцепись. За шею. Как тогда. И мертвяки не отдерут.

— Я с радостью. Я тогда счастливая была, — Рата чмокнула подругу в закопченную щеку и снова закашлялась.

— Повториться возможно, — Лот-Та улыбнулась. — Если долетаем.

— Если не долетим, тоже. Все куда-то уходят. И мы уйдем.

— С таким умудренным Дитем, хоть куда. Но про Жо мы недооспорили.

— Это верно. Тогда допрыгнуть нужно.

Лот-Та скрутила крышечку с рукоятки «палицы». Вывалился такой знакомый Рате фарфоровый шарик.

— Многих убьет?

— Сообразно технического состояния. Старое оружие. Не взорвется, так хоть присмотрятся, любопытствуя.

— Дай дерну.

Колотушка улетела вниз. Сестры затаили дыхание, прислушивались. Внизу хлопнуло. По стене часто застучало, из-под босой ноги Раты с визгом отлетел кусок камня.

— Ого!

— Поезжаем!

Первый рывок веревка выдержала. Рата висела, руками и ногами обхватив сестрицу. Вокруг колыхался дым. Дышать было нечем. Внизу, сквозь треск пламени, доносились вопли боли. Колотушка Чучела оказалась действенной штукой.

Раз… Два.… Вокруг свистели дым и искры. Земли Рата не видела, но ощущение высоты и полета пьянило, — словно с вершины Клыка летели.

Три… Лот-Та уже была готова отпустить веревку, когда та сама поддалась. Девушки неловко взмыли в воздух, за ними извивался длинный веревочный хвост. Рата почувствовала, что ее переворачивает, как лягушонка, отрывает от сестрицы. Сверкнул ослепительно серый, без копоти и дыма, небосвод. Рата все летела и летела, потеряв верх и низ.

134